Про Красную Шапочку в трех частях, с прологом

Если повтор будет, рекомендую посмотреть. Благое дело совершает старец Власий. Противно то, что телеканал «Россия» несколько раз прерывал фильм рекламой – женщины полуголые, совсем про дресс-код забывшие, и мужчины с волосатыми ногами  в обрезанных штанах – тьфу, срам – хорошо, что рекламы прокладок не было.

Неужели в России наступят времена, когда Президент, произнося свою речь в Законодательном собрании, замолчит на пару секунд, загадочно улыбнется и скажет: «Рекламная пауза!»?

1

Старец Власий – монах. И живет, как ему и положено, в отдельной келье. Он несколько лет провел в монастыре в Афоне и рассказывал, что именно там настоящая монашеская и монастырская жизнь. Теперь его «резиденция» в России. Слово резиденция происходит от латинского глагола  reside, что означает «сидеть, отсидеть, отсиживаться, оставаться на месте».

Монашество предполагает строгое следование обетам. Прежде всего, это «Евангелические советы»: бедность, целомудрие и послушание. Кроме этого обязательно надо проводить жизнь в постоянной молитве, строго соблюдать все посты, и ни в коем случае не брать в руки оружие.

Обычно монахи в монастырях работают сами: коров доят, хлеб пекут, капусту растят, лекарственные травы собирают, выполняют и другие работы. Работы в монастыре называются послушаниями. Администраторов, которые эти послушания раздают, немного. Правда, в больших монастырях часть работ выполняют «трудники» и лица, готовящиеся принять монашеский постриг, но они – не слуги монахов.

2

Почти все, что сейчас пишется о Тевтонском ордене, основывается на хронике Петра из Дусбурга. Но эта  хроника были создана «постфактум», и она идеализируют жизнь ордена. Ее можно сравнить с учебником по истории СССР советского периода. Почитаешь, можно подумать, что все советские люди жили исключительно в соответствии с Кодексом строителя коммунизма. И еще в Советском Союзе секса не было. Ох уж эти сказки, ох уж эти сказочники!

Но что интересно, в любом современном тексте про орден есть мелкие «оговорки по Фрейду», которые позволяют предположить, что рыцари не были монахами, а их замки не были монастырями. Рыцари были «недомонахами», потому что должны были соблюдать только обеты согласно «Евангелическим советам», других монашеских обетов они не давали. Орденские замки были «недомонастырями», некоторые источники так и пишут «рыцарские казармы». Рыцари спали не в отдельных кельях, а в общей спальне, как современные солдаты или как заключенные в тюрьме.

А еще эти укрепленные казармы были центрами управления государства Тевтонского ордена, а рыцари, если говорить современным языком, были менеджерами. Их замки были  резиденциями, где рыцари отбывали «отсидку». Рыцарям некогда было «монашествовать», им надо было мечом и огнем покорять язычников и неверных, защищать завоеванное от соседей-агрессоров и, самое главное, управлять страной. И еще никакой черной работы они не делали, для этого у них были слуги.

Конечно же, рыцари постились, но им часто хотелось мяса. Может быть, поэтому они и воевали? В военное время мясо есть разрешалось даже во время поста. В особом почете у них были бобры, и только ордену разрешалось их отлавливать. Они их, как современные политики, не «разводили», а всего лишь в дни постов вкушали их мясо. Орден даже специально признал их «рыбами», они же водоплавающие! Но мы не будем уподобляться всяким там Боккаччам, и не будем заглядывать в тарелку и в постель рыцарей Тевтонского ордена. Но как только Альбрехт распустил орден (1525) и образовал на орденских землях светское государство, почти все «недомонахи» чуть ли не на следующий день «обзавелись» женами. Где они их так быстро нашли? Лицемеры! Как сказал бы Владимир Познер: «Вот такие тогда были времена».

Очередная новая программа регионального правительства по развитию туризма опять предусматривает включение в экскурсионные маршруты «готических замков». Где они их нашли? У нас от орденских замков почти ничего не осталось и почти никто их восстановлением не занимается. Стоят они, как гнилые зубы – а денег на визит к стоматологу нет.

Правда, есть у нас исключение – замок Тапиау. Он сохранился почти в таком виде, как это было в 1945 году. Сейчас там тюрьма. Кстати, а можно ли считать заключенных «монахами», а тюрьму «резиденцией»? Конечно же, заключенные отсиживают свой срок, но они не резиденты. Конечно же, заключенные вынуждены жить в бедности, быть целомудренными и послушными, но они не монахи. А и попробовали бы они не слушаться, их сразу бы перевели из общей камеры-спальни в «отдельную келью-карцер», замаливай грехи, сколько хочешь!

А в феврале этого года появилась информация, что замок Тапиау передадут кому-то «для использования в туристических целях».  Но мне кажется, что нам всей правды не говорят. Скорее всего, замок отдадут рыцарям: либо ветеранам Грюнвальдской битвы (1410), либо пережившим Ледовое побоище (1242). Только сначала надо будет построить новую тюрьму, оценочная стоимость которой ОДИН МИЛЛИАРД рублей. Причем за счет государственной казны. А на приведение в порядок ЖКХ, на прокладку газопроводов к каждому городу и поселку, на строительство или модернизацию подземных коммуникаций, водопровода и канализации, а также на ремонт дорог денег у государства катастрофически не хватает!

Пожалуй, одного миллиарда рублей «на развитие туризма» и на восстановление других оставшихся замков маловато будет. Маловато!

3

Внимательный читатель возмущенно спросит: «А Красная Шапочка тут при чем?». Отвечаю…

Я родился на окраине Калининграда. У нас все дома стояли под красными черепичными крышами. По дороге в школу тоже только красные крыши. И на школе была красная черепица. Очень редко можно было встретить дом, крытый шифером. В детстве я еще не знал слова «диссонанс», но смотреть на такие дома было неприятно. А когда меня в первый раз повезли в Светлогорск, передо мной открылся вид на сосновый лес, в котором были одни «Красные Шапочки» –  почти сказочные дома под красными черепичными крышами …

Понять мои чувства может только рожденный в Калининградской области или приехавший сюда и влюбившийся в этот край с первого взгляда. Как же нам не хочется потерять то родное, что принято называть культурной средой! Поэтому многие из нас и борются за каждый булыжник, за каждое дерево, за каждый куст. Они – частичка нас, и без привычных красных крыш, булыжных мостовых, наших шикарных парков нам плохо. К сожалению, с каждым годом культурной среды Калининграда становится все меньше и меньше. Не умеем мы ее хранить, или нам этого не дают делать. И диссонансов становится все больше и больше.

На наше счастье рядом есть Польша. Как поляки умудрились не только сохранить, но и восстановить старые дома, кирхи и замки – загадка природы. На севере Польши население, в основном, состоит из переселенцев. Но они не считают старые здания чуждыми их культуре. И вообще, откуда поляки взяли деньги на восстановление? Или они умеют правильно обозначить приоритеты и вложить каждый злотый, полученный из казны, именно на реконструкцию? Странно это…

И вот, каждые выходные вереница автобусов выстраивается перед границей. Тысячи калининградцев, и не только, едут смотреть достопримечательности, а заодно отдохнуть в аквапарках, оставить тяжким трудом заработанные рубли в польских гостиницах, корчмах, кабачках и ресторанах…

А может быть калининградцы едут в Польшу, чтобы вспомнить свое детство или просто побывать в культурной среде, которая у нас постепенно исчезает? Не знаю.

Может быть, Польша и бедная страна. Может быть, поэтому и цены у них ниже. Мы, конечно, их экономике помогаем – сосиски, табуретки, и даже, срам сказать, туалетную бумагу всеми правдами и неправдами через границу провозим. Жалко поляков. Братья-славяне все-таки. Но у них в квартире газ! Это раз. И везде водопровод! Вот.