Не нужен нам берег Аляски-3, или Скажет ли «б» сказавший «а»

Больной какое-то время чувствует себя лучше, но и только — вскоре недуг возвращается с новой силой.

Развивая эту мысль дальше, несложно заметить, что человек, который лечится таким способом и болезнь которого тем временем усиливается, вынужден будет постоянно увеличивать дозу лекарств — до тех пор, пока они совсем не перестанут действовать на симптомы. И вот тогда больному придется заняться лечением всерьез. Если, конечно, уже не будет поздно…

Самое интересное, что это околомедицинское рассуждение имеет самое непосредственное отношение к теме нашего разговора — статусу Калининградской области в РФ. Должен отметить, что обсуждение здесь, на сайте, в комментах, двух предыдущих статей во многом скорректировало мои планы по поводу третьей, и я просто вынужден поговорить о том, что до того казалось мне очевидным — о самой необходимости постановки вопроса о статусе, причем не здесь и сейчас, а вообще, в принципе…

1

Кто бы спорил: с момента распада СССР, то есть как только область оказалась оторванной от материковой России, правительство РФ никогда не выпускало ее из виду. И это понятно: в Москве прекрасно осознавали, что географическое положение региона внутри чуждого квазигосударственного образования несомненно влияет на условия его существования — и это необходимо учитывать. Тем более что отношения Российской Федерации с Евросоюзом никогда не были простыми, и соблазн использовать российский эксклав в качестве козырной шестерки в большой геополитической игре существовал всегда, причем у обеих сторон.

Проще всего подходил к делу недавний министр обороны Грачев по прозвищу «Паша-мерседес», который предлагал окопать область по периметру окопами, напичкать ее ракетами и прочим вооружением, включая ядерное, и превратить калининградщину в этакий непотоплямый авианосец тире военную базу в центре северного крыла НАТО. Так сказать, отсель грозить мы будем шведу…

Гораздо более взвешенную позицию (суть которой просто и четко сформулировал старейший политик области, последний первый секретарь ОК КПСС Ю. Семенов) занимали калининградские власти: «Мировая практика существования таких территорий показала: везде устанавливается прямое президентское правление или признается их особый статус. И возникающие из-за оторванности издержки компенсируются. Думаю, региональные органы власти функционировали бы устойчивее, если бы высшее должностное лицо области назначалось напрямую президентом страны. Причем калининградскому губернатору нужен статус вице-премьера, чтобы не бегать по министрам, не стучаться в их двери, а спокойно решать местные проблемы, которых, как известно, масса».

В сущности, все дальнейшие предложения и прожекты по поводу статуса КО в составе государства были только развитием и дополнением простой и очевидной мысли Семенова, который прекрасно (и на собственном опыте) знал проблемы управления нашим регионом и его взаимоотношений с метрополией. В конце концов, после более чем десяти лет исследований и дискуссий определились четыре варианта разрешения проблемы: Балтийская республика в составе РФ, федеральный округ с прямым президентским правлением (через особо уполномоченного президентом чиновника в ранге полпреда или вице-премьера), заграничная территория РФ и Особая экономическая зона.

Какой вариант победил, думаю, объяснять не надо. Но, тем не менее, вопрос о статусе постоянно возвращается и понятно — почему: в сущности, закон об ОЭЗ — это и есть то лекарство, которое лечит только симптомы, загоняя болезнь внутрь и делая ее течение все опаснее и опаснее.

2

Дело в том, что вышеупомянутые варианты отнюдь не были фантазиями их авторов. Все они, в большей или меньшей степени, должны были разрешить тот комплекс проблем, который определили вовсе не политики, а вполне серьезные ученые. Еще в 2004 году под руководством тогдашнего заместителя главы администрации президента РФ Игоря Шувалова действовала группа по комплексному развитию Калининградской области. Затем в рамках межведомственной рабочей группы этим вопросом занимался президентский помощник Сергей Ястржембский. А 11 февраля 2005 года под его руководством в Калининграде состоялось выездное совещание Экспертно-консультационного совета МГ по развитию Калининградской области, в который входили ведущие эксперты Института экономики РАН, Института Восток-Запад, Агентства регионального развития и ряда других, не менее серьезных организаций.

Заранее прошу у читателей прощения за обильное цитирование, но цитата — это всегда лучше, чем пересказ чужих мыслей своими словами. Итак: «В существующих условиях федеральный центр не может решить следующие важные для Калининградского региона и России проблемы:

— создание и обеспечение стабильного функционирования доступных и надежных транспортных коммуникаций, сухопутного транзита грузов в (из) Калининградскую область из (в) российской метрополии;

— сосредоточение транспортных артерий балтийского побережья на территории региона, создание на этой основе железнодорожного, автомобильного, водного транспортных узлов;

— использование возможностей региона для восстановления товарообмена со странами бывшей Восточной Европы.»

Или еще: «В существующих условиях Калининградской области крайне недостаточно тех возможностей, которые ей дает федеральное законодательство, в частности, Федеральный закон от 13 ноября 1995 года №157-ФЗ «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности». Кроме того, даже те полномочия, которыми наделяются субъекты Федерации на основании указанного федерального закона, они получают в “урезанном” виде, только после согласования и прохождения иных длительных бюрократических процедур»

И еще: «Есть и другие важные факторы, которые должны учитываться при выработке статуса таких территорий… В их числе очевидная для Калининградской области зависимость условий ее хозяйствования от решений Евросоюза, что отличает эту область от внутренних регионов России — например, от Сахалина, никак не зависимого от Японии, или Чукотки, находящейся в близком соседстве с США, но законы которых не влияют на ее развитие»

Ну, и наконец: «По сути, термин “заграничная территория” — не более чем условное обозначение особого статуса Калининградской области, который предполагает определенные отличия в действующем законодательстве Калининградской области от федерального при безоговорочном сохранении общей юрисдикции РФ. Cтатус заграничной территории предусматривает реализацию двух основных принципов:

— усиление политической власти федерального центра;

— либерализация экономической жизни региона.

Как считают эксперты, особый статус Калининградской области необходим, поскольку он позволит разрабатывать пакет инструментов по созданию предпосылок для устойчивого развития региона в окружающем социально-экономическом пространстве».

Не могу не заметить: все наши внутренние трудности, от сложностей проезда на основную территорию России до высоких потребительских цен и недостаточной инвестиционной привлекательности области, — это только следствия ее географического и геополитического положения, а заодно и непростых взаимоотношений между РФ и ЕС. Точно так же, как повышение температуры или зубная боль — следствие идущих где-то воспалительных процессов. Можно на время сбить температуру или заглушить боль, но воспаление от этого не прекратится. Это — о законе об ОЭЗ, который направлен на компенсацию внутренних трудностей региона, то есть следствий, но никак не касается причин, по которым оные трудности возникли.  

Впрочем, возникший в последнее время разговор о статусе области — тоже своеобразная реакция центра на явное замедление темпов развития региона, правда — в слегка извращенной форме.

Эпилог, который мог бы стать прологом

Итак, почему на заседании клуба «4 ноября», с которого и начинался этот цикл статей, в качестве образца для статуса КО была названа именно Аляска? В мире хватает территорий, находящихся вне своих государств — Аландские острова (Финляндия), острова Гренландские и Фарерские (Дания), «заморские департаменты» Франции — Мартиника, Реюньон и т.д.; Пуэрто-Рико (США), английская колония Гибралтар…  А еще  — остров Мэн, Гонконг, та же Аляска, Новая Каледония, Корсика… И многие из них вполне можно рассматривать в качестве образца для определения статуса КО, так почему все-таки Аляска?

Сдается, именно потому, что нет у Аляски никакого такого особого статуса. Звучит, конечно, красиво: «Придадим Калининграду статус Аляски!», но по сути это означает только одно — некоторые бюджетные преференции и налоговые льготы, по объему даже несколько меньшие, чем мы имеем сейчас. Так сказать, существующий закон об ОЭЗ в урезанном виде… Другими словами, в Москве до сих пор ничего не хотят менять в сложившейся ситуации, видимо полагаясь на авось: авось со вступлением России в ВТО что-нибудь изменится само собой…

Зато потом, ежели что, можно будет честно сказать: «Вам же понравился статус как у Аляски? Ну, вот…»