Станция-смартфон

Сравнивать Калининградскую область и Красноярский край — неблагодарное дело. Даже если смотреть только на численность населения, то наш регион уместно соотносить с одним лишь Красноярском — и там, и там живут около миллиона человек.

Вряд ли корректно сравнивать территории и по экономической мощи. Красноярский край в три раза превосходит Калининградскую область по объёму производства и в два раза — по благосостоянию. Объяснение простое: в Сибири сконцентрированы системообразующие предприятия не только для края, но и для всей страны.

А ещё, разумеется, бессмысленно сравнивать наши регионы по истории и облику. Если Калининград возник на руинах европейского города и имеет уклон в военную и торговую сферы, то Красноярск — это промышленный гигант, соединивший все каноны советского градостроения.

И всё же есть один общий момент, который роднит два далёких региона. Через два года под Светлым введут в эксплуатацию Приморскую ТЭС. Эта электростанция по ряду параметров похожа на красноярскую ТЭЦ-3, вырабатывающую электроэнергию с 2012 года. Самая современная станция в сибирском городе также имеет мощность около 200 мегаватт.  

Чтобы понять, какие перспективы ждут Калининградскую область, на какие угрозы следует обратить внимание, а какие популярные мифы — наоборот, развенчать, калининградские журналисты отправились в далёкий Красноярск.

Слова «самая современная» применительно к красноярскому сооружению — это не просто оборот речи. ТЭЦ-3 «Сибирской генерирующей компании» оснащена оборудованием, которое не только эффективно работает по своему прямому назначению — даёт Красноярску электроэнергию и тепло. Оно соответствует даже строгим европейским экологическим требованиям. Сравнивать подобные станции со старыми, загрязняющими воздух котельными и другими архаичными объектами, — абсолютно неуместно.

«Надо понимать, что технологии с тех пор ушли вперёд. Например, есть обычный кнопочный телефон, а есть смартфон. Так вот: мы как смартфон одной из последних моделей», — объяснил журналистам заместитель главного инженера по эксплуатации ТЭЦ-3 Пётр Посаженников.

Чтобы понять, как этого удалось добиться, стоит проследить за всей технологической цепочкой на ТЭЦ-3. Разобраться в работе станции, занимающей территорию почти в 300 гектаров, поможет макет. При желании также можно воспользоваться виртуальным туром по территории красноярской теплоэлектроцентрали.

300 гектаров — это, для сравнения, вся центральная часть Калининграда — от Музея Мирового океана до площади Победы и площади Василевского.

1 — открытый угольный склад, 2 — вагоноопрокидыватель, 3 — галереи угольного склада, 4 — главный корпус с котлом и турбиной, 5 — труба главного корпуса, 6 — основная котельная, 7 — «пусковая» котельная, 8 — химический цех, 9 — баки-нейтрализаторы для воды, 10 — административное здание

 
Работа станции начинается с угольного склада, куда по железной дороге в Красноярск прибывают составы с Бородинского месторождения. Там добывают бурый уголь. По некоторым своим характеристикам он уступает каменному, однако в случае с ТЭЦ-3 ключевую роль играет транспортная доступность: от станции до угольного разреза — меньше 200 километров.

Основная масса угля хранится на открытом складе — здесь его утрамбовывают бульдозерами, чтобы уменьшить вероятность возгорания. Содержать закрытый склад угля — очень сложно, дорого и небезопасно, поэтому во всём мире такие сооружения практически не используются.

«Нигде в мире, кто бы что ни говорил, не отказываются ни от угольной генерации, ни от открытых складов угля. Везде, где я бывал, — Германия, Франция, Сербия, Скандинавия и другие страны — используется именно такой технологический процесс», — поделился опытом главный инженер красноярского филиала «Сибирской генерирующей компании» Николай Сидоров.

 
Именно поэтому проще и гораздо безопаснее организовать открытый угольный склад с несколькими ступенями защиты окружающих территорий. Например, на будущей Приморской ТЭС по его периметру построят забор высотой 25 метров. Места перегрузки угля оборудуют специальными системами с фильтрующими элементами. А раздуванию угольной пыли будет препятствовать специальная сетка и разбрызгивание воды над всей поверхностью склада.

Не стоит забывать, что доставка угля по территории станции и непосредственно в котельное отделение осуществляется закрытым способом — транспортёрами по специальным стволам-галереям. В результате снег на красноярской ТЭЦ-3 белый и чистый от пыли уже буквально в 50 метрах от угольного склада.

Одни из немногих работников ТЭЦ-3, носящих маски для защиты дыхательных путей, — это обслуживающий персонал вагоноопрокидывателя. Устройство позволяет выгружать уголь за четыре секунды — и этот процесс выглядит впечатляюще.

Те, кто считают, что угольные станции — «прошлый век» в энергетике, просто не знакомы с современными природоохранными технологиями. Но самое важное — использование угля наравне с другими видами топлива позволяет сделать энергосистему в разы надёжнее и помочь избежать блэкаутов.

Для Калининградской области, знакомой с массовыми отключениями электричества, такая цель выглядит весьма оправданной. Все основные электростанции у нас работают на природном газе, а альтернативные источники энергии — даже по примеру ветропарка в соседней Литве — пока показывают себя дорогими и неэффективными. В таком положении использовать на Приморской ТЭС высококалорийный уголь из Кузбасса более чем разумно.

Примечательно, что до 2012 года красноярская ТЭЦ-3 работала исключительно как мощная котельная. Только спустя двадцать лет — с запуском нового энергоблока — станция начала подавать в сеть электроэнергию. В среднем в сутки ТЭЦ потребляет около пяти тысяч тонн бурого угля — но это не повод бить тревогу из-за использования якобы неэкологичного топлива.

 
По словам руководства станции, оборудование ТЭЦ-3 ушло далеко вперёд по сравнению с объектами энергетики, введёнными в эксплуатацию 30-50 лет назад. Поступающий в котлы уголь проходит три ступени сжигания. Это обеспечивает снижение выбросов оксидов азота на 40%. Управление всеми системами ТЭЦ — автоматизированное под постоянным надзором нескольких диспетчерских служб.

«Сердце» системы, защищающей Красноярск от воздействия угольного дыма, — современный электрофильтр. Частицы золы в «выхлопе» станции проходят через агрегат, где оседает 99,7% выбросов. Аналогичное оборудование установят и на Приморской ТЭС в Калининградской области.

Последний барьер на пути дымовых газов Красноярской ТЭЦ-3 — 275-метровая труба энергоблока. Она позволяет рассеивать их на большой высоте, не допуская попадания в воздух города.

По словам энергетиков, станция вписывается во все существующие мировые нормы по выбросам. «Каждую секунду через электрофильтр проходит 2,5 килограмма угольной пыли — а из трубы выбрасывается всего 12 граммов. Норма в Европе по этому показателю — не более 20 граммов. Кроме того, мы не превышаем показателей по оксиду азота — девять граммов в секунду при норме в 9,2 грамма, а также по сере — 75 граммов при норме в 172 грамма», — привёл данные директор ТЭЦ-3 Андрей Власов.

Что же касается парниковых газов — то на этот вопрос несколько лет назад ответила японская комиссия, посетившая Красноярск для оценки экологии в городе. Специалисты выяснили, что более 40% газов попадают в атмосферу из-за слабой теплоизоляции жилья. На втором месте по вредному воздействию со схожим результатом — автотранспорт. Электростанции и близко не стоят с первыми двумя пунктами по степени вреда.

Ещё одна распространённая «страшилка» — миф о радиоактивности золоотвалов, где складируют собранные электрофильтром материалы. По словам руководства ТЭЦ-3, золошлак имеет пятый класс опасности — «Практически неопасные отходы». Он входит в этот список наравне с картоном или деревянными опилками.

Уровень радиации на золоотвале красноярской станции составляет восемь микрорентген в час — при верхней планке нормы в 32 единицы. По словам представителей «Сибирской генерирующей компании», в квартире или на городской площади счётчик Гейгера покажет куда большие значения. Известно, что многие стройматериалы или гранит имеют свойство достаточно сильно «фонить».

К тому же золошлак не хранится на складе вечно: его применяют для засыпки закрытых карьеров, при строительстве дорог, а также для изготовления бордюров или тротуарной плитки.

Наличие или отсутствие угольных ТЭЦ в регионе также никак не связано с уровнем смертности от онкологических заболеваний. Куда больше на этот фактор влияют состояние медицины в регионе и правильная постановка диагноза.

Безусловно, в промышленных регионах вроде Челябинской области ситуация с онкологией хуже, чем в целом по стране. Но не лучше она и в регионах центральной России или на северо-западе — где, казалось бы, количество больных должно держаться на уровне «ниже среднего». То же самое касается сравнения Калининградской области и Красноярского края.  В сибирском регионе уровень смертности от онкологии ниже почти на 20%, даже несмотря на работу десятка угольных станций разных лет постройки.

Красноярская ТЭЦ-3 даёт работу почти 600 специалистам, большинство из которых — местные жители с высшим образованием. В каждой смене поочерёдно задействована примерно четверть сотрудников. Несмотря на, казалось бы, в целом мужской профиль энергетической отрасли, некоторые сферы ответственности на станции практически полностью отданы в женские руки — например, химический цех. Здесь следят за качеством циркулирующей по трубопроводам ТЭЦ-3 воды, а также за использованием необходимых в работе станции реагентов.

Отношение ко всем процессам на электростанции — от строительства в прошлом до эксплуатации сегодня — максимально ответственное. Все параметры её работы постоянно контролируются, оборудование проходит плановые ремонты, а персонал — повышение квалификации.

В этом плане, по словам красноярских энергетиков, федеральное законодательство предъявляет к электростанциям требования как к военным объектам. Количество проверок и нормативов, обязательных к исполнению, — огромное. Кроме того, в России за последнее время накоплен большой опыт по строительству современных объектов энергетики.

Аналогичный подход применяется и при строительстве новых станций в Калининградской области. По словам главного инженера красноярского филиала «Сибирской генерирующей компании» Николая Сидорова, в возведении Приморской ТЭС сейчас участвует много опытных специалистов из Сибири. «Это люди, которые успешно модернизировали и вводили в эксплуатацию электростанции в Белово, Назарово и Перми. Теперь они заняты на стройплощадках в Калининградской области», — отметил Николай Сидоров.

Следует упомянуть и главное отличие красноярской ТЭЦ-3 от строящейся Приморской ТЭС под Светлым. По стратегии федерального министерства энергетики, наша станция будет играть роль резервной. В обычное время постоянно сжигать уголь и вырабатывать электричество на ней не планируется. Приморская ТЭС начнёт полноценную работу только в случае аварии на газопроводе из «большой» России в Калининградскую область — когда остальные региональные станции на «голубом топливе» не смогут вырабатывать электричество.

Если же говорить о негативном влиянии на природу при строительстве электростанций — то примером может послужить как раз Красноярский край. Однако речь в этом случае пойдёт вовсе не о тепловых станциях.

Куда большее воздействие на экологию оказало строительство красноярской ГЭС в конце 60-х годов прошлого века. Новая дамба не только стала причиной затопления обширных территорий. Из-за просчёта проектировщиков Енисей перестал замерзать на 300-километровом участке, а погода в Красноярске резко поменялась и стала более влажной. Густой туман над сибирской рекой стал одним из символов города — наравне с достопримечательностями Красноярска или посвящённой ему 10-рублёвой купюрой.