Нужно суметь разглядеть потрясающую красоту лица Бардема. Неважно, мужчина ты или женщина. Эта красота универсальна. На первый взгляд, он мордоворот, по чьему лицу проехался каток, но вместо того, чтобы все испортить, каток сделал его прекрасным. Мужским, сильным, человечным, все понимающим, готовящимся к смерти, готовым ее принять, и одновременно с большим громким бьющимся сердцем за все живое, за саму жизнь.
Чтобы понять этот фильм, необязательно знать, как пишется по-английски слово “beautiful”, но это поможет. Поможет понять, что этого не знает герой Бардема. Ребенок спрашивает его: «Папа, как пишется это слово?». И он отвечает. Он уверен в своем ответе, как всякий отец уверен в своем ответе, когда его спрашивает ребенок. Он отвечает, но отвечает неправильно.
— Как слышится, так и пишется, — говорит он, — biutiful. Поэтому он и умирает. Потому что он иначе видит красоту. Он видит красоту не там, где она есть для всех. А там, где она открывается только его взгляду. У него некрасивая, ужасная жена, у него страшно некрасивая работа. Он крышует китайцев и сенегальцев, он разговаривает с мертвыми и берет за это деньги с родственников.
И сам он такой. Смотришь на него и понимаешь, что он «ужасно красив», красив и одновременно ужасен. Он продает китайцам самые дешевые обогреватели, и умирает 25 человек. Но его собственные страдания по этому поводу так неприемлемо душераздирающи, что, кажется, ему все можно простить, раз он способен на великие эмоции. И все равно за это он должен умереть. За это, а не из-за диагноза рак простаты.
Он писает кровью. И нам показывают это. Он признается, что скоро умрет. Не так, как признаются слабаки, а так, как признаются сильные люди, которые готовы жить до самого конца, с болью, ужасом и трепещущей красотою. Он уходит от нас. Он говорит с кем-то на снегу, где лежит мертвая сова. Человек уходит, а он идет за ним и спрашивает:
—Что там?
Что там? — спрашиваем мы себя, когда думаем и боимся смерти. Что там? Что там? Что там? Фильм не отвечает на этот вопрос. Но он еще раз заставляет задуматься о том, зачем мы здесь. Уж точно не для того, чтобы заработать как можно больше денег. Деньги делаются для него пачками мятой бумаги, как только он узнает про смерть. Эти пачки еще могут кому-то облегчить жизнь, но точно не ему. И тогда все становится на свои места. Истинно важное наконец-то предстает истинно важным, а бумага становится бумагой.
Чтобы понять это фильм, нужно досмотреть до конца. Два часа двадцать минут. Досмотреть до финального титра. До посвящения. Алехандро Гонсалес Иньярриту посвящает этот фильм отцу.
— моему красивому старому дубу…моему отцу, —подписывает фильм режиссер.
И сразу хочется плакать. Комок подкатывает к горлу. Потому что в этот момент придуманная история вдруг делается настоящей, вдруг оказывается, что она о тебе, а не о умирающем от болезни яиц барселонце. О тебе, о твоей жизни, о твоей семьи, о твоем отце. Мой отец уже умер. За всю жизнь я видел его раз пять. И он ни разу в жизни не говорил, что любит меня.
25.03.2011
«Бьютифул» в кинозале «Артишок» с 24 марта по 7 апреля.
Сеансы узнавайте по телефону 300-388 (нажмите цифру 2 в тональном режиме)
