— Простите, но если не ошибаюсь, старая мудрость звучит несколько иначе...
— Не забыл, — согласился собеседник, — но именно эти два амплуа сегодня в большей степени характеризуют события нашей действительности. Решения принимаются спонтанно, без оценки рисков и просчета последствий. А ведь ни люди во власти, ни их критики не хотят развала страны. В этом и те, и другие искренни.
Пожалуй, пора представить собеседника: Виталий Петрович Жданов, кандидат экономических наук, профессор Академии военных наук и один из самых интересных аналитиков того, что происходит в экономике региона.
— И что же происходит?
— Чтобы это понять, стоит, пожалуй, взглянуть на состояние экономики России. Если в нескольких словах — то абсолютное отсутствие, на мой взгляд, долгосрочного целеполагания. Не на два-три года вперед, а, скажем, на десятилетие.
Нет объявленной цели развития страны– нет задач по ее достижению, нет базиса — правового и финансового обеспечения, есть шарахание — меняющиеся «правила игры», псевдомодернизация. И простому гражданину это непонятно. Он видит: цены растут, тарифы ЖКХ «бьют» по голове и по нервам, с пенсиями непонятно что происходит, разрыв между доходами богатых и основной массой населения — уже пропасть. Во власти тасуется одна и та же колода ответственных лиц.
— Это все понятно, как понятно и то, что люди начинают не верить власти. Но обозначить цель еще не залог того, что «верной дорогой» пойдем. Многие помнят сказанное в конце шестидесятых — «наше поколение будет жить при коммунизме», и портрет вождя — «верной дорогой идете, товарищи». Пришли...
— Есть риск в том, что долгосрочная цель развития страны, общества будет выбрана неправильно. Но у России ее вообще нет. Китай уже четко объявил свои ориентиры на 2050 год. Пример, который вы привели, и то, о чем я толкую, это две большие разницы. Призыв того времени — утопия, одурманивание людей благими намерениями. Я же — о конкретной цели, о грамотном просчете сил и возможностей по ее достижению. Я о том, что необходимо вначале точно поставить диагноз, определить наиболее слабые места, выделить те, где возможен рост.
— Но согласитесь, в начале века, когда все субъекты федерации «тащили суверенитеты», когда страна была на пороге развала...
— Извините, что перебиваю. Да, тогда нужны были срочные хирургические меры, и деление России на федеральные округа, создание института полпредств Президента было чрезвычайной мерой.
Но время идет. Оно требует новых подходов, объявления целей развития. В противном случае неизбежен процесс столкновения, нет-нет, не элит, хотя об этом сегодня стало модно говорить. Столкновение поколений: тех, кому сегодня под сорок, или чуть больше, и которые понимают суть того, что когда-то изрек вождь: «Политика — концентрированное выражение экономики», и теми, кто неплохо устроился во власти и уступать дорогу не собирается.
— Соглашусь, но есть давление на власть не только со стороны тех, о ком Вы сказали.
— Что имеете в виду?
— Ну, хотя бы то, что очень добрые, почти дружеские, отношения с лидерами Германии начали охлаждаться: в начале ноября бундестаг принял довольно жесткую резолюцию в отношении России. Американцы рассмотрели «акт Магнитского»…
— Что касается американцев, то они всегда искали и находили, к сожалению, возможность упрекнуть Россию в «несоблюдении прав человека». Что же касается Германии, то я бы не преувеличивал «похолодание отношений». Ведь они — эти отношения — имеют длительную историю, ей больше трех столетий. И были они разными. Сейчас Германия, как неформальный лидер Евросоюза, во многом должна оглядываться на своих европейских партнеров, многие из которых не очень тепло смотрят в сторону России.
Но сегодня есть всё же дружелюбное отношение наших народов друг к другу, есть тесное экономическое взаимовыгодное сотрудничество — годовой товарооборот между Россией и Германией на данный период составляет более восьмидесяти миллиардов долларов.
— Однако, у Германии масса проблем в «родном» Евросоюзе.
— Несомненно: немецкой экономике приходится сегодня выступать донором по отношению к таким членам «зоны Евро», как Греция, Румыния, Болгария, Португалия и т.д.. И это не очень радует бюргеров — деньги-то из их карманов. А когда начинают «искать виноватых», то ищут везде... Ну, и не всем в той же самой Германии нравится, что их страна «подсела», как они выражаются, на российские энергоносители.
— Не потому ли Германия на стороне повстанцев в Сирии? Ведь, не секрет, что в случае ухода Асада, сразу пойдет речь о строительстве нефте- и газопроводов через Турцию в Европу?
— Я бы не стал делать столь категоричный вывод, хотя каждая страна, и Германия не исключение, желала бы иметь не одного поставщика энергоносителей.
Что же касается исламских революций, которые мы наблюдаем на Ближнем Востоке, то они в большей степени связаны с противостоянием по линии Север — Юг, с борьбой бедного Юга и богатого Севера. Однако это особая тема.
— А как Вы прокомментируете то, что некоторые экономисты прогнозируют распад Евросоюза, как следствие — уход с рынка евро. А ведь мы едва ли не сорок процентов своего резервного фонда храним именно в этой валюте.
— А что здесь комментировать. Ответ один — слухи о смерти Евросоюза сильно преувеличены. Да, в той же Германии затраты на один евро гораздо ниже, нежели в Греции, не говорю уж о Литве, Румынии, Болгарии и других странах. Да, и мы это отмечали, Германия — своеобразный « локомотив экономики» Евросоюза. И возможен вариант, когда Союзу не под силу будет «тащить весь состав». Возможно, тогда «отцепят» несколько «вагонов». Вот этот вариант, я полагаю, наиболее вероятен.
— Но охлаждение отношений России и Германии может каким-то образом затронуть наш регион? Спрашиваю, поскольку товарооборот между областью и лидером Евросоюза за первое полугодие достиг 1, 1 миллиарда долларов и вырос по сравнению с тем же периодом 2011-го более чем на 15%.
— Могу с уверенностью сказать — нет. Бизнес, конечно, в какой-то мере зависит от государственных отношений. Но, во-первых, отношения деловые, простые граждане обеих стран, и я об этом уже говорил, настроены друг к другу доброжелательно, а немецкому предпринимателю у нас относительно комфортно и выгодно.
Кроме того, я вижу потенциал роста нашего товарооборота — это подготовка к Чемпионату мира по футболу в Калининграде. Технологии, строительные материалы, помощь немецких специалистов — все это нам пригодится.
— В последнее время мы услышали о многих громких скандалах...
— Имеете в виду — коррупционных?
— Конечно. Я тут даже анекдот вспомнил, мол, Россия имеет самую дорогую и самую мощную спутниковую группировку... на дне Тихого океана.
— Лишнее подтверждение того, о чем мы говорили в самом начале беседы. Немало оказалось у власти тех, кто, присягая на верность, кое-что перепутал. В результате Сердюков оказывается зятем высокопоставленного чиновника, Скрынник — родственницей другого значимого руководителя... Назначены непрофессионалы. Цели текущие, бизнесовые. И появляется соблазн, а скорее — пренебрежение к тому, что нужно разделять государственные интересы и личные.
Я полагаю, чаша терпения общества переполнилась, и не только потому, что исчезают миллиарды наших с вами денег, которых не хватает на достойную зарплату и пенсии... Коррупция унижает страну, и политики на Западе не понимают — почему молчал до сих пор Гарант Конституции? Домыслы, догадки, предположения — и все не на пользу имиджу Президента.
Потому делаю вывод: начата вполне серьезная, но запоздалая атака на коррупцию. Значит, неизбежен приток в различные властные структуры новых людей. Надеюсь, что умирает «принцип личной преданности» и будет более профессиональным управление.
— Виталий Петрович, Россия — член ВТО. Пока мы еще не поняли, а что дальше? Вы с коллегами сделали аналитику. Она востребована?
— Конечно. Материал запросили из Правительства области, из Общественной палаты .
— Насколько я помню, Вы проанализировали 37 сегментов экономики региона, и едва ли не половина из них — с негативным прогнозом.
— Я и мои коллеги попытались предупредить власти и бизнес-сообщество, ещё время есть, чтобы кое-что изменить, по крайней мере, ослабить негативные факторы. Скажем, войдут в регион европейские или транснациональные финансовые институты, страховые компании, возможно, рядом с границей появятся мощные супермаркеты торговых компаний с мировым брендом. Как быть, что делать?
Но самое главное — люди. Мы полагаем, что не все наши хозяйствующие субъекты окажутся готовы к ужесточению конкуренции. Рухнут. А люди что — на улицу? Значит, необходимо заранее определить — где порвется, создать возможности переучить людей так, чтобы они были востребованы там, где пойдет развитие.
— И в анализе указаны точки развития?
— Именно. Слово за структурами власти. И я вижу потенциал для положительных сдвигов.
— Ваша аналитическая записка включает разделы «Предложения по более полному использованию возможностей региона», «возможные механизмы поддержки эксклава», «технические задачи» и т. д. и т. п.
— Долго подбираетесь к вопросу, а он — что это может дать калининградцем, не так ли?
— Вы сформулировали...
— Необходимо упростить проезд из региона в Россию и к нам, то есть, обычный гражданский паспорт, государственное, подчеркиваю, регулирование цен на авиабилеты, содействие созданию высокотехнологичных предприятий с учетом высокого интеллектуального потенциала земляков...
— Но об этом столько говорено...
— Мы не хотим больше говорить, мы предлагаем конкретные меры и готовы их обсуждать, дополнять, но делать! -
— Что ж, время покажет.
— Не хотел бы надеяться на время. Надеяться нужно, так думаю, на себя.
— Еще одна тема беседы. А пока спасибо за разговор.
