Обсуждался вопрос об организации парковок, и мнения, похоже, разделились. Если в общих чертах, то общественность считала, что городские власти организацией стояночных мест занимаются не слишком системно, да и с нарушителями правил парковки борются недостаточно активно.
У чиновника же оказалась несколько иная позиция: «Эвакуаторы были, а машины в зелёных зонах всё равно стояли. Более того— заезжали на газон, потому что с них машины не могли забрать. Калининградская — такая смешная область, жители которой побывали в европейских городах, и что-то я никого не видел ни на газонах, ни на тротуарах. Это не вопрос наказания, это вопрос только культуры»
С этим тоже не поспоришь. Короче, ситуация как в анекдоте: и ты, Мойша, прав, и ты Хаим, тоже прав, да и ты, Абрам, прав не меньше...
Вообще если вдуматься, то очень забавно: о том, что мы, русские, в отличие от всяких немцев и прочих европейцев, неаккуратные, несобранные, ленивые и недобросовестные, говорят часто — и все, кому не лень, особенно мы сами. То есть свои недостатки мы как бы признаём, но исправлять их, видимо, не собираемся. Главное — это вовремя покаяться, а вовсе не перестать грешить!
Применительно к ситуации с парковками: администрация не особенно активно занимается стоянками автотранспорта, ибо автолюбители всё равно будут нарушать — такая культура, такой народ. А народ, в свою очередь, кивает на администрацию: мол, если бы она нас всерьёз гоняла, то мы бы никогда! А так, по собственному почину правила соблюдать… Да что мы — лысые, что ли? И похоже, что первым «мяу» никто говорить не собирается. А что поделать: это не мы, это пресловутая русская генетика виновата! Неужели и впрямь она?
Нет, кто бы спорил: в той же Германии как-то не принято парковаться на газонах и свинячить на улицах. Но всегда ли так было, и врождённое ли это — или всё-таки воспитанное? А если воспитанное, то как?
Попался мне тут на глаза один рассказ английского писателя Джерома К. Джерома из цикла «Праздные мысли в 1905 году» (вот, оказывается, когда начиналась эта самая хвалёная немецкая генетика!) Прошу прощения за длинные цитаты, но лучше классика не расскажешь...
«Есть в Германии один прекрасный закон — хотел бы я, чтобы такой закон был и у нас в Англии; по этому закону никто не имеет права разбрасывать бумагу на улице. Один из моих друзей, английский военный, рассказал мне, как однажды в Дрездене, не подозревая о существовании этого закона, он прочитал на улице длинное письмо и разорвал его примерно на пятьдесят клочков, которые бросил на землю. Полицейский остановил его и в самой вежливой форме разъяснил соответствующий закон. Мой друг согласился, что это очень хороший закон, поблагодарил полицейского за разъяснение и заверил, что на будущее он примет сказанное к сведению. Полицейский заметил, что этого вполне достаточно на будущее; однако в данный момент приходилось иметь дело с прошлым, а именно, с пятьюдесятью или около того клочками бумаги, разбросанными по мостовой и по тротуару.
Мой друг с приятной улыбкой признался, что не видит выхода из создавшегося положения. Полицейский, наделенный более богатым воображением, видел выход. Он предложил моему другу приняться за дело и подобрать эти пятьдесят клочков бумаги. Мой друг — английский генерал в отставке, вида чрезвычайно внушительного, а порой даже надменного. Он не мог представить себе, как это он среди бела дня будет ползать на четвереньках по главной улице Дрездена, подбирая бумагу.
Немецкий полицейский сам согласился, что положение довольно щекотливое. Но если английский генерал не согласен, возможен иной выход. Выход этот заключался в том, чтобы английский генерал, сопровождаемый обычной толпою зевак, последовал за полицейским в ближайшую тюрьму, до которой отсюда не более трех миль. Поскольку сейчас около четырёх часов дня, судью, по всей вероятности, они уже не застанут. Но генералу будут предоставлены все удобства, какие только возможны в тюремной камере, и полицейский не сомневался, что, уплатив штраф в сорок марок, мой друг снова станет свободным человеком на следующий день ко второму завтраку. Генерал предложил нанять мальчика, который подобрал бы бумагу. Полицейский справился с текстом закона и пришёл к выводу, что это не допускается.
“Я обдумал положение, — рассказывал мне мой друг, — перебрав все возможности, не исключая также возможность сбить этого субъекта с ног и спастись бегством, и пришёл к выводу, что самое первое его предложение заключает в себе в общей сложности минимум неудобств. Но я никогда не предполагал, что подобрать тонкие бумажки со скользких булыжников окажется таким трудным делом. Это заняло у меня около десяти минут и, по моим подсчетам, доставило развлечение тысяче человек, не меньше. Но имейте в виду, что это очень хороший закон!”
Это — о роли полиции в становлении и развитии национального генома. Причём думаете, это только в Германии? Вот тот же Джером о Бельгии:
«Однажды в Брюсселе я явился свидетелем дерзкой попытки одного своевольного иностранца сесть в трамвай вопреки установленным правилам. Дверь рядом с ним была открыта. Путь преграждала вереница экипажей: пытаясь обойти вокруг вагона, он попросту не успел бы сесть. Когда кондуктор отвернулся, он вошел и занял место. Удивление кондуктора, обнаружившего нового пассажира, было безмерно. Каким образом он очутился здесь? Кондуктор наблюдал за входными дверьми и не видел этого человека. Некоторое время спустя кондуктор заподозрил истину, но все же не сразу решился обвинить своего ближнего в столь тяжком преступлении.
Он обратился за разъяснениями к самому пассажиру: следует ли рассматривать его присутствие как чудо или как грехопадение? Пассажир покаялся. Скорее огорченный, чем рассерженный, кондуктор предложил ему немедленно сойти. В своем вагоне он не потерпит нарушения приличий! Пассажир не пожелал подчиниться, и кондуктор, остановив трамвай, обратился к полиции. Как и положено полицейским, они выросли словно из-под земли и выстроились позади представительного начальника, очевидно — полицейского сержанта. Сначала сержант просто не мог поверить словам кондуктора. Даже теперь, стоило пассажиру заявить, что он сел в трамвай согласно правилам, ему безусловно поверили бы.
Так уж устроен здесь мозг у должностного лица, что ему гораздо легче поверить в приступ временной слепоты у кондуктора, чем в то, что человек, рожденный женщиной, умышленно совершил поступок, недвусмысленно воспрещенный печатной инструкцией.
Я бы на месте этого пассажира солгал и избавился от неприятностей. Но он был слишком горд или недостаточно сообразителен — одно из двух и не желал отступить от правды. Ему предложили незамедлительно сойти и подождать следующего трамвая. Со всех сторон стекались новые полицейские, и сопротивляться при подобных обстоятельствах не имело смысла. Он изъявил согласие сойти. На этот раз он приготовился выйти где положено, но в таком случае справедливость бы не восторжествовала. Раз он вошел не с той стороны, пускай оттуда он и сойдет. В соответствии с этим его высадили в самой гуще движения, после чего кондуктор, стоя посередине вагона, прочел проповедь о том, как опасно входить и выходить вопреки установленным правилам»
Без комментариев! Но знаете, что я думаю? Если мы однажды сможем хотя бы представить себе, как наш полицейский заставляет нашего генерала подобрать на улице мусор, или как наш кондуктор высаживает вошедшего не в ту дверь пассажира, или как наш гаишник эвакуирует навороченный джип, припаркованный напротив мэрии на газоне Гвардейского проспекта — так сразу знаменитая русская генетика начнёт стремительно меняться. Дело за малым...
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции Калининград.Ru
