1
Так-таки на людной улице подогнали грузовик, погрузили в него полтонны папок с бумагами, кучу железа — и увезли в неизвестном направлении. Умереть можно от любопытства: что загадочные злодеи будут со всем этим добром делать?
Не смешно, впрочем: десятки людей, уже заплативших за весьма недешевые автомобили, остались и без денег, и без колес — документов нет, компьютеров нет, кто за что и сколько платил — установить возможным не представляется. А отвечать на излишне эмоциональные вопросы потерпевших администрации автоцентра не хочется: коллектив просто закрыл свое заведение на замок и слинял в неизвестном направлении.
Ну, не так уж и не известном! Директор автоцентра просто вернулся на прежнюю, никак не связанную с торговлей, работу, а учредитель конторы, известный в нашем регионе предприниматель, как предпринимал, так и предпринимает на благо малого и среднего бизнеса. Они — люди добропорядочные, законопослушные и здесь ни при чем. Вот как только милиция найдет ту гору макулатуры, которую (видимо — случайно) похитили воры-бумагофилы, так сразу… А до того момента вопрос о том, куда делись миллионы, уплаченные гражданами за автомобили, в сущности, никого, кроме самих граждан, не волнует. Все по закону!
Если кто еще не понял, я — о коррупции, точнее — о нашем законодательстве и правоприменении, которые предназначены для чего угодно, только не для защиты прав граждан. Скажите, у вас не создается впечатление, что вся наша законодательная система выстроена так, чтобы максимально затруднить обнаружение и наказание виновного и — наоборот — всячески облегчить преступнику совершение преступного деяния?
2
Тема эта просто необъятная и изрядно навязшая в зубах: коррупцию у нас не осуждает только ленивый, и чем наглее и крупнее коррупционер, тем более страстно он противостоит язве продажности, пожирающей государственный механизм. Я вовсе не удивлюсь, если скоро в годовых отчетах администраций всех уровней появится графа: «Вызвано ярости против коррупции…штук». Внушительные будут числа! А вот графы «Выявлено и осуждено коррупционеров», уверен, не будет. Особенно — «осуждено», ибо наши люди в черном…
«Ага! — скажет продвинутый читатель. — Тамбовский опять о судах!» — и прав будет, поскольку я, в отличие от нашего президента, абсолютно уверен: коррупционная цепь, связавшая Россию по рукам и ногам, в судах начинается и в судах кончается.
А что до бесполезности разговоров на эту тему, то позвольте рассказать вам одну историю, случившуюся не так давно — приблизительно между 218 и 201 годами до нашей эры. Был в Древнем Риме один городской сумасшедший, сенатор и консул Марк Порций Катон, имевший обыкновение все свои речи, о чем бы в них ни говорилось, завершать одной и той же фразой: «А кроме того я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен». В результате — как только Катон подходил к концу своего очередного выступления, в сенате уже начинался хохот. И так — до 201 года, когда римские войска взяли Карфаген штурмом и снесли этот великий город до основания.
Я, конечно, не сенатор, но и перед нами не твердыня Карфагена, а вполне конкретные люди, жадные и беспринципные, но не слишком умные, ибо у умных чаще всего есть желания и окромя стремления как можно больше жрать и как можно мягче спать.
3
Пришла мне тут на днях очередная бумажка из суда, и я подумал, что эту историю стоит рассказать. Не больно-то серьезное и знаменитое дело, не «ЮКОС» какой-нибудь, а вообще частный вопрос, но просто превосходная иллюстрация к тому, на какую защиту может рассчитывать гражданин, а на какую — мошенник и вор и при чем здесь коррупция: все, как говорится, на ладони и видно невооруженным взглядом.
Действовал у нас в Калининграде семейный подряд: некие риелторы заключали с людьми договоры на поиск квартир, брали на это деньги, квартир не предоставляли, а денег не возвращали. Клиенты, естественно, возмущались и даже обращались в правоохранительные органы, но те состава преступления, как правило, не находили. Денег, правда, тоже не находили, но, в отсутствие состава преступления, это оставалось частной проблемой потерпевших.
Вот об этом я и написал в одной калининградской газете. Риелторы, чья клиентская база после публикации несколько уменьшилась, решили компенсировать убытки и подали в суд иск о клевете. На суд вместе со мной пришли десять пострадавших со всеми документами — и каждый рассказал свою историю, добросовестно записанную секретарем судебного заседания в протокол. А теперь — внимание, это важно: все показания свидетелей (вместе с их именами и фамилиями) вошли в текст судебного решения. А оный с момента вступления в законную силу приобрел непреложность закона — и никто, кроме кассационной и надзорной инстанций, не имеет права его отменить и оспорить!
Но это — по закону. А мы — о судах, поскольку я имел неосторожность написать и о прошедшем судебном процессе, при этом употребив в статье выражение: «И вот вам обманутые с кучей бумаг, доказывающих обман…» Я по наивности полагал, что поскольку эти факты (и относительно обманутых, и относительно бумаг) судом зафиксированы и в решении отражены, то они таки фактами и являются. Счас!..
4
Риелторы, получив из запрошенных ими почти 4 млн аж 3 тыс. рублей, снова подали в тот же суд, но дело попало уже к другой судье — скажем, Ч. В новом иске несправедливо обиженные (помимо прочего) утверждали, что уже цитированное выражение: «И вот вам…» — злобная клевета и требовали скромной компенсации нравственных страданий в несколько сот тысяч рублей.
Казалось бы: документ прошлого суда у нынешней судьи — перед глазами, свидетели, реальные законопослушные граждане и добросовестные налогоплательщики — тоже, о чем речь? А о том, что закон дает ей право не обращать внимания на любые факты, если они ей (или ему) не нравятся. Нет, отменить решение равного по рангу коллеги-судьи нельзя, но просто проигнорировать — запросто. А живые свидетели (мелочь какая — презумпция невиновности!) были фактически признаны лжесвидетелями и подделывателями официальных бумаг: ведь они утверждали, что их обманули и справки предъявляли! А то, что риелторы деньги брали и не возвращали, так этого Ее Честь не отрицала, но только было это, видимо, по ее, мнению безобидной такой шуткой. Короче, фраза: «И вот вам обманутые…» была признана клеветой!
Конечно, можно подать кассацию в облсуд — но там она попадет к куратору районного судьи, а он вовсе не заинтересован в том, чтобы его подопечная выглядела тем, кем она на самом деле выглядит. Можно и в Верховный, но там ваша слезница снова попадет к куратору — уже нашего облсуда.
Может, потому половина жалоб в международных правовых инстанциях — из России? Европейское правосудие, к счастью, еще не имеет привычки курировать российских судей.
5
Не берусь объяснять, почему суд столь легко и открыто встал на сторону откровенных мошенников. Правда, сами риелторы вслух и прилюдно утверждают, что у них все куплено, но это пусть останется на их совести, я о другом. Не миллионеры-олигархи, способные обеспечить продажного судью на всю жизнь, а мелкое жулье — и отдельные судьи уже готовы не защищать тех граждан, которые из своих налогов платят им их большую зарплату. Открыто и ничего не стесняясь готовы! Я, из своей журналистской практики, таких историй (причем, по куда более серьезным поводам) знаю десятки – одна другой подлее!
Благо закон дает нашему суду такую возможность — ничего не стесняться и ни за что ни перед кем не отвечать. Мне бы уверенность президента в том, что чем больше Их Честям платят, тем честнее они становятся… Закон социологии говорит совсем о другом: потребности возрастают прямо пропорционально степени их удовлетворения. И что толку с шумом и грохотом ловить коррупционеров и жулье, если всякое правосудие кончается у подножия неприступных бастионов суда?
Ох, сомневаюсь, что любители автотранспорта, пострадавшие недавно от одной из калининградских автофирм, о которых я писал в начале этой статьи, увидят свои деньги или хотя бы то, как их обидчиков волокут в узилище…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции Калининград.Ru
